[B]Сказочка[/B]


Маленький город N находился в маленькой цветущей провинции маленькой аграрной страны, большую площадь которой занимали большие извилистые поймы рек. Веснами, они поднимались, выходили из своих русел не берег и затопляли фруктовые сады, которые, тем не менее, продолжали из года в год расти и плодоносить.
Маленький город N, когда-то стоящий на берегу широкой реки и имеющий прямое сухопутное сообщение с районным центром, однажды, во время одного из паводков, оказался отрезан от «большой земли» прибывшей водой, и теперь, всей своей скромной площадью находился на островке, соединенным с ближним селением только узкой каменистой косой.
Жители города, наперво разбивавшие кости об острые скользкие зубы косы, скоро построили паром и первое время регулярно им пользовались, но, как только ажиотаж от своего нового островного положения поутих, и главная тема гостевых визитов между двумя соседствующими городами потеряла былую свежесть, спрос на услуги паромщика обнищал и местные власти решили поднять ему пенсию в компенсацию неудобств, а навигацию перевести на режим самообслуживания.
Чаще всего, для переправы горожане пользовались собственными лодками или кооперировались, чтобы оплатить работу паромщика за фрахт и несколько часов ожидания, пока все дела на том берегу не будут завершены, и путешественники не соберутся в назначенное время, дабы благополучно отчалить домой.

Весной того года, когда произошло событие, привлекшее наше внимание к этому заурядному городку, лед на реке тронулся рано и вода, скинувшая оковы, вышла далеко на берег, обняв фруктовые деревья до самых крон. Затем начались дожди.
Горожане, видавшие на своем веку все капризы местного климата и строптивый норов здешних вод, вели невозмутимо свой быт, пекли пироги и ватрушки с повидлом, чесали на уютных кухоньках языки и мохнатые загривки теплых меланхоличных котов.
А вода тем временем все пребывала. Небо затянуло свинцовым войлоком, и только периодическое появление слабых прожилок света в густой пелене свидетельствовало о движении суток.
Лодки беспокойно бились о сваи – несколько недель их никто не отвязывал. Жители прибрежных домов смотрели в замутневшие окна и тешили себя страшными библейскими историями.

Но пришло время, и горожан охватило смутное тревожное состояние. Все больше они обращали взгляды в сторону берега, где беспросветная мгла сокрыла от них очертания «большой земли» и соседствующих селений.
Волнений добавил тот факт, что старый булочник с сыном, сильно поиздержавшийся в запасах муки, однажды поутру решился переправиться в лодке на другой берег, но по истечении суток так не вернулся. Жена его ноги сбила, бегая с работы на пристань, лишь только удастся свободная минутка. Слабые успокоения соседей о том, что мужчины, скорей всего, решили переждать стихию на том берегу, вернули ей на какое-то время душевное равновесие и позволили несколько часов провести в чутком тревожном сновидении.

На следующий день дождь прекратился и на реку плотной молочной сывороткой лег туман.
Паромщик проснулся ни свет ни заря от настойчивого стука в дверь. Наспех одевшись, он вышел на улицу и увидел перед собой внушительную толпу собранных в дорогу горожан, в цветных дождевиках и с большими продуктовыми корзинами.
Накинув ветровку, он повел процессию к причалу, завел двигатель судна, и отчалил по обычному, но долгожданному всеми маршруту.
Пассажиры парома молчали, зачарованные небывалой безмятежностью вод и почти недвижимыми облаками тумана, медленно озирались по сторонам и внимательно вглядывались вперед, туда, где скоро должны были появиться очертания земли. Но густая белесая пелена, да слабый плеск волн, эхом прорезающий тишину, будто зациклили время – сколько его прошло – земли впереди не было.

*продолжение будет

• 
• 
•