[B]Конец.[/B]
[I](Муза бастует, поэтому вынуждена высасывать из пальца. Мораль, надеюсь, прослеживается)[/I]

Сергей Михайлович занял почетное, но, зачастую, безвременно вакантное место «героя на крови», которое являлось тем неопровержимым аргументом серьезности и основательности политической структуры, несущей человеческие жертвы в борьбе за свои идеи и воззрения. Сергея Михайловича, символ героической многострадальности и непокоренности фракции, презентовали на всех деловых и светских сборищах. По этому случаю, Сергею был выдан представительский авто с водителем, пара дорогих костюмов – универсальный черный и синий в мелкую желтую полоску – фракционные цвета, также Сергей получил скромный оклад на нескромные карманные расходы выдающейся политической фигуры, что позволило ему покупать пирожки теперь уже исключительно из ностальгических соображений. С этих же самых пор Сергей, к стыду своей закоренелой нигилистической натуры, начал еженедельный фаталистический ритуал в булочной на Новом Арбате, который абсолютно точно и безошибочно раскрывал ему картины близкого будущего. Причем судьбоносные письмена для Сергея Аносова располагались исключительно на втором развороте и коренились в нескольких абзацах первой же заметки полосы.
Так, к примеру, статья о банкротстве Нафтагаза сулила Сергею Михайловичу неплохой откат на дипломатически-посреднической ниве, или неожиданная заметка о Первых Леди направила Сергея на романтически-гнездалищный курс, который, правда, имел в числе издержек несколько венерических историй, пару мелких краж и небольшой скандал с адюльтером одной легкомысленной правительственной супруги. Однако, несмотря на череду неудачных амурных сюжетов, женщины явно проявляли к Сергею небывалую ранее благосклонность и трепетность. Взять, к примеру, юную продавщицу из булочной на Арбате - Сергей давно не помнил, чтобы щеки девичьи вспыхивали огнем от одного его присутствия, и чашка кофе в ее руках отстукивала мелкую дробь о фарфоровое блюдце. Девушка ему нравилась и, может быть, при других раскладах, он пригласил бы ее на свидание, но непреодолимая пропасть внешний, материальных и социальных различий делали невероятным тот факт, что «Ведомости», даже метафорически, могли предположить ее на роль Первой Леди. А вот, Анжела, новая любовница сотоварища по бизнесу Евсеева, которая на прошлой вечеринке, запершись в dark room, делала ему «непрозрачные намеки», окончившиеся обоюдным бурным оргазмом, в полной мере этой роли соответствовала.

***
Спустя 2 месяца семейной жизни, в очередной понедельник, Сергей Михайлович открыл газету «Ведомости» и обнаружил статью об отечественном олигархе, спешно обменявшем родные пенаты на гостеприимные объятия туманного Альбиона.
- Странно, - подумал Сергей, только выведший свой бизнес в легитимную плоскость. Однако, на всякий случай, начал мониторить в Интернете рынок лондонской недвижимости.
Повод подоспел незамедлительно. В очередной понедельник газета опубликовала статью о попытке убийства известной политической фигуры. В число подозреваемых по делу попали близкие соратники и друзья потерпевшего. Новость заставила Сергея судорожно искать в своем кругу потенциальных заказчиков и контакты будущих исполнителей.
Через две недели ближайшее окружение Сергея, в двух дипломатических машинах направляющееся на очередной бизнес-форум, взлетело на воздух на 40-м километре Новой Риги. Следующим днем, Сергей Аносов объявил прессе о покушении на его персону и необходимости покинуть страну.
За день до вылета Сергей Михайлович, с газетой «Ведомости под мышкой, зашел в булочную, снял твидовой пальто и повесил на спинку стула. Взяв кофе из рук продавщицы, которая до сих пор покрывалась румянцем под его взглядом, Сергей сел за столик и открыл газету. На втором развороте, размером в обе полосы и обилием фотографий, располагалась статья о крушении самолета.

• 
• 
•