[B]Сушим весла.[/B]

[I]То ли от того, что все остыло и пришло время штормов, то ли от того, что возраст другой и достигнута новая «отправная точка», но хочется остаться на берегу. Глаза все чаще смотрят в зашторенные окна домов, где вечерами свет пылает, и звучат тихие, успокоенные прожитым днем, голоса. Я слушаю те голоса и стыдливо прижимаю уши, когда из мглы, простертой за береговой каймой, до меня доносится протяжный вой морских волчат.
Мир и покой, которые казались мне наградой, что ждет отважных моряков, всю жизнь сражавшихся с неодолимым зверем, теперь здесь, рядом, в этих окнах. Эх, рассказать бы эту новость им, кто до сих пор не сводит влажных глаз со своего призрачного Дома, что вот-вот возникнет черной точкой на горизонте, и там, в тенистом огороде, раскинутом на паре акров сырой земли, под легким платьем юной девы, закончится их век скитаний и штормов… Рассказать бы им, что людям не пристало ваять дома на горизонте – фундаменту нужна опора понадежней.[/I]

Мы возвращались из моря. Вечер клонился в приветственных поклонах, зажигал огни и доставал из красной земли темные бутыли с сухим вином. Мы возвращались домой. И пусть та земля не была нам отечеством, семейственность и родство сочилось из уст и объятий встречающих нас людей. Они здесь живут кланами. Не по крови. Их намертво скрепляет все та же земля, куда они веками опускают тела своих отцов. И души их в узлы сплетают песни, что заглушая хор цикад, вот-вот польются теплой грустью на собранный с любовью стол, и потекут в ночные тени деревьев здешних и домов.
А кто-то на воде, взволнованный их песнями, усядется на палубу, начнет ритмично зажигать во тьме усталый огонек сигары, сигнализируя земле о том, что здесь, в кромешной тьме, обманчивой и беспокойной, есть тоже жизнь…

• 
• 
•