[B]Бытовуха[/B]

Сижу на полу рядом с духовкой. На кухне стойкий противный запах сожженных волос. Боюсь оторвать задницу и подойти к зеркалу, пытаюсь определить ущерб на ощупь. Жутко…
В духовке начинает скворчать рыба с овощами в фольге. Из нее что-то льется на тент, шипит и воняет. С каждой минутой все больше льется, шипит и воняет. Беру полотенце, достаю сверток, горячая жидкость обжигает на пальцы, роняю сверток на пол, рыба с овощами разлетается по кухне.
На глаза бессовестно наворачиваются слезы.

***

Каждую грань нашего великого трансцендентного бытия охраняет свое маленькое божество. Как озера и реки охраняют наяды, тенистые сени лесов – дриады и нимфы, так у каждого домашнего очага есть своя Веста. О том, что моя личная Веста питает ко мне устойчивую неприязнь, я начала догадываться еще в далеком отрочестве, как только встала за суровый станок домашней жаровни и кашеварения. Тогда меня, умницу и отличницу, постигли первые жизненные разочарования, а с ними пришло бессильное принятие собственного несовершенства.
Однако, о «высоком» патронаже моей маленькой скромной кухни, я в то время не могла и помыслить. Прозрение приходило постепенно, коренилось во множестве случаев и случайностей, что по прошествии времени, объединялись в парадоксальные закономерности. С тем, что руки мои растут из того же места, что и ноги, а также с очевидным пребыванием в полку патологических бытовых неудачниц, я смерилась довольно быстро, уверенная, что удачное расположение головы способно скорректировать все физические и метафизические изъяны, однако перед божественным провидением я оказалась совершенно бессильна.
Все мои доблестные порывы создать что-либо более сложное и полифактурное, чем яичница, заканчиваются разочарованием. Даже жалкие попытки посолить огурцы или заквасить капусту провоцируют их бурное цветение пенициллином, причем в парадоксальные для флористики сроки. Гречневая крупа получается хрустящей, рис – киселеобразным, мясо – каучуковым. Соседка по площадке, хрестоматийная дура, делает божественную запеканку, от которой зашоренный памятник хрущевской эпохе наполняется такими дивными ароматами, что можно забить на Париж и умереть хоть сейчас. Все от того, что соседкино кухонное божество благосклонно к юродивым и щедро дарит ее кулинарными изысками.
Где в этом мире справедливость!! В церковь сходить шоле, али в бубен какой постучать…

• 
• 
•