У Романа Андреевича в доме появилась женщина.
Сегодня он встал на несколько минут раньше будильника и поспешно выключил сигнал, затем некоторое время, опершись локтем о подушку, смотрел на ее белую в родинках спину. В эти минуты в голове его бродил невнятный поток мыслей, которые сталкивались друг с другом, переливались одна в другую и стекали в его живот, вызывая короткие спазмы волнения.
Не то, чтобы в доме Романа Андреевича никогда не было женщин, и их голые бледные спины никогда не возлежали на здешних простынях. Женщины, конечно, бывали и спины возлежали, но, как правило, и они попадали в его дом под руку с пьяными заботливыми друзьями либо добывались собственноручно в местах скопления веселого и страждущего до развлечений народа и, при наличии у объекта схожей симптоматики, быстро соглашались на взаимно-терапевтический сеанс.
Сейчас же был другой, особенный случай.
Роман Андреевич вышел из душа, где только что, намыливаясь под тугими струями воды, он снова почувствовал, как болезненно-приятно отзываются кожа и мышцы в местах, особенно волнительно скоротавших ночь, и неожиданно для себя занервничал при возникшем желании разбудить гостью.
Выходя из ванной, он опять заглянул в комнату и посмотрел на ее спину и волосы, разбросанные веером по подушке, затем отправился на кухню варить кофе.
Наблюдая, как в турке закипает варево, Роман Андреевич переминался с ноги на ногу в размышлениях – нести ей кофе в постель или нет. С одной стороны - бесспорно романтично, но с другой – абсолютно банальный и заезженный финт, и поднося ей чашку, он скорей всего будет чувствовать себя заурядным мелодраматичным идиотом со слащаво-щенячьим выражением лица. Поколебавшись еще минуту, Роман Андреевич решительным жестом убрал вторую кружку в шкаф, налил себе кофе и выпил его в несколько глотков. Затем, наскоро одевшись, он чуть замешкался в прихожей, чувствуя необходимость попрощаться как-то, или записку оставить, мол «Все было прекрасно, детка. Увидимся», но тут же скривился от едкого душка похабщины с тонкими нотками несвежих простыней, резины и тестостеронового духа холостяцких квартир, которым разило от фразы «Все было прекрасно, Детка». Ну а что тогда? «Доброе утро! Чувствуй себя как дома. Уехал на работу». Так? Да, пожалуй, отличный вариант, вот только с фразой «Чувствуй себя как дома» что-то не то...
Что именно «не то» было с фразой, Роман Андреевич не знал, однако произнося ее мысленно, он чувствовал какое-то паршивенькое беспокойство, посему ничего писать не стал, вышел и квартиры и осторожно прикрыл за собой дверь.
Всю дорогу до работы Роман Андреевич смаковал мысль, что в данный момент в его квартире спит женщина. Даже не то, чтобы смаковал, а прислушивался к реакциям организма в той части, где располагалось его сердце и, может быть, где-то рядышком, его душа. Судя по всему, душе и сердцу мысль пришлась по вкусу. Они отзывались на нее легкой щекоткой в солнечном сплетении, отдаленно напоминающей предвкушение счастья, что, по мнению авторитетных экспертов, намного лучше самого счастья.
Первую половину дня Роман Андреевич активно генерировал всем организмом то самое «предвкушение счастья», посему был задумчив, рассеян и расточал вокруг себя облака феромонов. Позже генерация начала сопровождаться непрерывным слайд-шоу из картин и образов минувшей ночи, отчего Роман Андреевич начал чувствовать некое физическое стеснение, которое время от времени создавало для «предвкушения» практически невыносимые условия.
Разрешилось все неожиданно, на самом пике душевно-физических мук.
Романа Андреевича, прямо по дороге в туалет, между вторым и третьим пролетом родного офис-центра, поразила мысль, мгновенно пригвоздив его истерзанное «предвкушениями» тело к бетонным плитам …
продолжение будет.

• 
• 
•