...
Эта мысль началась с того, как он представил ее пробуждение, вслед за ней сладко потянулся, прошелся комнате, принял душ, расчесал длинные блестящие волосы, вернулся голышом в спальню, чтобы надеть нижнее белье и замер как вкопанный напротив прикроватной тумбочки. В этом месте мысль остановилась и со всей дури вонзила в его горло острые иглы ужаса. В тумбочке Романа Андреевича находился обычный набор холостяцкого чтива с обилием картинок порнографического содержания, которые обеспечивали ему приятный досуг долгими вечерам, там же лежали несколько фотографий бывших любовниц, сделанные им самим либо его приятелями во время любовных утех, стопка бумажных салфеток и презервативы.
Романа Андреевича затошнило.
Он понимал, что дело-то житейское, но отчего-то, представляя, как она перебирает эти фотографии, листает журналы с изображением женщин, глядя на которых каждый читатель невольно почувствует себя «сотрудником внутренних органов», он снова ощутил себя школьником, мастурбирующим на фото учительницы, смущенно осознающим всю постыдность этой ситуации и, оттого возбуждаясь еще больше. И, будто в тот самый момент, она распахивает дверь, смотрит внимательно на его сутулую фигуру со спущенными штанами, и молча выходит. Гадко.
Хотя, в конечном счете – он взрослый половозрелый мужчина, который может свободно дрочить на все, что ему заблагорассудится. Должна сказать спасибо, что на тех фотографиях вполне себе сносные барышни, а не мужики в чулках или прыщавые школьницы. Да и вообще, кто она такая, чтобы заставлять его краснеть – всего лишь очередная Мери Поппинс, случайным ветром занесенная в его койку.
Роману Андреевичу стало легче. Он выдохнул, покурил и немного успокоился, но маленький гадкий червячок все еще блуждал по его нервам, украдкой присасываясь к ним своим крепким кишечнополостным организмом.
Рабочий день близился к концу, и возрастало желание залезть в теплую ванну, смыть с себя все бесхребетные организмы и крепко заснуть.
Роман Андреевич набрал свой домашний номер. Она взяла трубку, и в то же мгновение червячок разинул пасть, впился в желудок своей жертвы и начал активно сосать. Роман повесил трубку. Настроение было испорчено окончательно.
Найдя себе работу еще на пару часов, Роман Андреевич стоически их высидел и неспешно отправился домой. На улице к тому времени уже стемнело, начал моросить мелкий дождь и асфальт сразу раскрасился в разноцветные огни придорожных фонарей и автомобильных фар.
Окна его дома ярко горели в общей вечерней иллюминации.
«Да что ж она домой-то не идет» - зло пробормотал Роман Алексеевич, двигаясь в сторону скамейки, укрытой железным грибком песочницы, сел на плесневелые доски и уставился в окна родного очага. Однако, спустя полтора часа гипнотических внушений, свет в них по-прежнему не затухал.
Роман Андреевич достал из кармана телефон и набрал номер:
- Паш, а можно я у тебя сегодня переночую? Да так, нужно дать одной даме время прийти в себя и собрать вещи.

• 
• 
•