Опять позанудствую темой настроений. Наверное, я уделяю им больше внимания, чем следовало бы, но, по моему мнению, мы видим жизнь исключительно через призму настроений. Некоторые из них могут тонким невидимым покрывалом из звуков, запахов, оттенков погоды, голосов, энергией людей, находящихся рядом, застить нам глаза целые периоды жизни, а некоторые настолько стремительны и неуловимы, как будто пронзившие тебя извне и тут же унесшиеся в свои бесплотные миры, ни испытать ни воссоздать их ты больше не сможешь, только изредка, почувствовав их отголоски, покроешься мурашками, замрешь настороженно, но тут же колокольное биение сердца в ушах заглушит их тихий голос.
Когда настроение длится целые сезоны, оно навсегда откладывает свой отпечаток на матрицу твоей памяти, и улавливая в настоящим созвучные ему картины, запахи, эмоции - будь то небо, того же оттенка, что осенью вечность назад, или мимолетный аромат знакомых духов на улице, или далекая музыка, заглушенная ревом транспортного кольца, картины прежних настроений воссоздаются полностью и тут же захватывают тебя. Вот это машина времени! Ты можешь нащупать каждую ниточку эмоций в бесконечной паутине, которую плела когда-то твоя душа.
Так вот. Было время – жила я на последнем этаже шестнадцатиэтажного дома. Люк, ведший на чердак, был всегда открыт и мы проводили много времени на крыше. Приятели принесли туда софу, установили брезентовый навес, который то и дело срывали ветра и насаждали его на хрупких забор телевизионных антенн. Также, у самого карниза, нами была сооружена обеденная зона – столик и пластиковые стулья. Время от времени я любила принести туда белую скатерть, разложить приборы, натереть фужеры и отобедать-отужинать как белый человек. Более всего мне нравились завтраки ранним ветреным утром, в гордом, щемящем от вдохновения, одиночестве... Особенно в ясные и прохладные дни, когда лето клонилось к концу, и появлялись характерные нотки в воздухе, которым я сама не могу дать определения – как будто неведомо какой генетикой заложенное в нас предчувствие скорого конца, распада. И это предчувствие - сильнейший катализатор для желания жить.
Раннее утро, клонящегося с осени дня. Город зеленый, уносится вдаль, наполненный шелестом листвы, исходится волнами, подобно океану. Ветер теребит уголки белой скатерти и студит яичницу, брезент треплется, и звук его напоминает всполохи знамени на пустой площади детского лагеря. Вино красное в бокале, мир и покой в солнечном сплетении, и полный восторг от жизни и от момента.
Сегодня с утра я почему-то чувствую то же самое нестроение, без видимых тому причин и оснований….

• 
• 
•